«Үлгы — колыбель состояла из спинки, напоминавшей спинку стула и рамы. Высота спинки — 50-60 см. Нижние концы ножек соединены полукруглым бруском. На уровне примерно 20 см прикреплена рама длиною около 80 см. Второй конец рамы насажен на дощечку с полукруглым низом. На раму натянута холстина, а на ней кусочек войлока. На эту холстину и клали ребенка в пеленках. А пеленали так: на овчину клали обшитую по краям, чуть вогнутую бересту размером около 25-30 см, наполненную аргалом (сухой, истертый в порошок коровий помёт, хорошо поглощающий влагу), предназначенную для впитывания мочи. На это клали ткань. Положив ребенка задиком на эту бересту, овчину запахивали и перевязывали в двух местах. По мере надобности, меняли аргал и ткань. Над колыбелью натягивался ремень, через который перекидывался большой платок или кусок материи, если в юрте прохладно, что-нибудь меховое. Образовывался шатер, который назывался «мээлхэй». (Книга  Лодон Линховоина «Лодон багшын дэбтэрһээ», «Буряад-Монгол ном хэблэл», Улаан-Удэ хото, 2012, стр. 228-229).

«Любая колыбель, старая или новая, перед обрядом первого пеленания  ребенка «очищалась» (арюудхаха) огнем и окуриванием дымом священных растений: трижды вокруг колыбели обводили жертвенником с горящими углями и благовонными травами. Огонь рассматривался бурятами как символ женского успеха, источник плодородия, хранитель и даритель жизненного начала. Обычай окуривания колыбели был связан с верой в магическую силу дыма от благовоний, который не только очищал колыбель от нечистой силы и всякого зла, но и обеспечивал ребенку в будущем спокойствие, сон и безопасность. Исследования медиков показывают, что дым можжевельника и других растений, применявшихся для магического очищения, имеет и дезинфицирующие свойства.

Обряд укладывания в колыбель носил повсеместно строго регламентированный характер. Во время обряда возле колыбели собирались дети, повивальная бабка держала на руках новорожденного. В это время у детей спрашивали: «Кого укладывать в колыбель: ребенка или кость?», дети отвечали: «Ребенка». Следовал следующий вопрос: «Кого положить в колыбель: ребенка или молоток?», они отвечали: «Ребенка». Эти вопросы с перечислением предметов повторялись два, три раза. Затем  следовал вопрос: «Как положить ребенка: вверх головой или вниз головой?». Дети дружно отвечали: «Вверх головой».

После этих традиционных вопросов-ответов, которые составляли основную часть обряда, ребенка, завернутого в шкурку, укладывали в приготовленную люльку». (Книга Клары Басаевой «Семья и брак у бурят», «Бурятское книжное издательство», Улан-Удэ, 1991, стр.73).

Благопожелания ребенку:

Хүбүүмнай хурса, hонор ухаатай,                                      Пусть растет наш сын умным,         

зоригтой хүн  болог даа.                                                      смелым, взрослея каждым днем.

Нялха нарайхан хүбүүхэн                                                    Живи долго, счастливо, служи и

Үдэрэй үнгэрхэдэ хуби нэмэжэ,                                        служи верой и правдой народу 

Гараа ганзагада хүргэжэ,                                                    своему,

Хүн зондоо хүндэтэй,                                                           стань уважаемым и почитаемым

Удаан жаргалтай ябаарай даа!                                          человеком.

«Для обряда обязательно варили бедренную кость барана. И эту кость тщательно обгладывали и вешали над колыбелью, завязав веревкой из конского волоса.  Согласно мифам бурят, в древности во время пожара в дацане листы священной книги развеялись по степи, один барашек  чуть не съел лист, но успели отобрать. И с того момента это животное обладает священными свойствами. Также в колыбель клали молоток и точило. Следует заметить, что у бурят, проживающих в разных регионах, предметы используемые в обряде, варьировались, некоторые клали нож, кинжал, стрелы и т.д. Все эти атрибуты  служили для отпугивания злых духов и оберегом для новорожденного», — рассказала нам Батожаргалова Цыржимэдэг, 1930 г.р. из с.Зуткулей Дульдургинского района.

«После окончания обряда участники выходили на улицу, и возле юрты начиналось празднество. Буряты во время празднеств образовывали круг для принятия гостей (дүхэриг заһаха). У агинских бурят он представлял собой следующее: рядом с юртой на земле двумя полукругами стелили стеганые войлочные матрацы, на которые садились гости, правая сторона была предназначена для мужчин, а левая – для женщин. Центр круга являлся почетным местом для различных народных игр». (Лодон Линховоин, книга «Традиции дореволюционных агинских бурят: Заметки», Улан-Удэ,  1999, стр.45).

«Родители ребенка в этот знаменательный для семьи день приглашали только близких родственников, так как у бурят было поверье: чем меньше людей, тем безопаснее для ребенка.

Гостей обряда угощали мясом и белой пищей. Родители присутствующим подносили подарки, исходя из своих возможностей.  А гости дарили младенцу именно недорогие подарки, так как боялись, что ребенок сможет использовать все блага, предназначенные ему богом на всю его жизнь», — рассказывает Долгор Цыденова, 1930 г.р., из с.Ушарбай Могойтуйского района.

«Традиция строгого наследования колыбели к началу XX века несколько ослабевает. Очевидно, это можно объяснить теми изменениями, которые претерпевала материальная культура: проникновением в бурятский быт различных покупных изделий, предметов утвари, обстановки, одежды и т.д. или заимствование их у русских соседей. В частности, вместо бурятской люльки, особенно в местах, где буряты жили в близком соседстве с русскими, тесно общались с ними, стали пользоваться зыбкой сибирского типа, подвешенной к очепу или упругой пружине (мангад өөбэй – русская люлька)». (Книга Клары Басаевой «Семья и брак у бурят», «Бурятское книжное издательство», Улан-Удэ 1991, стр.72).

Хандама Мункуева, методист ГУК «Центр развития бурятской культуры  Забайкальского края».